— А может быть, первый только провожал второго? — спросил я Вандока.
— Странные проводы, когда люди захватили с собой «Эмми», фляги и связку веревок. Это я отлично видел. Мой бинокль позволяет различить за шесть миль муху на носу вахтенного матроса, а вы сомневаетесь… Тут я попробовал навести бинокль на маяк мыса Джен и увидел кружившихся там ласточек так ясно, как будто они летали в нескольких дюймах от меня.
— В лесу я смотрел на виллу вверх, — сказал Вандок, отбирая у меня бинокль. — Вдруг позади меня появляется страшное привидение — грязный человек в разодранном платье, с «Эмми» на шее и вот с этой флягой на боку. Вы ее продали в тот же вечер Бриджу, а сегодня утром я купил ее у него. По манере разговаривать вы напомнили мне нашу встречу в змеином парке. И тогда мои мозги заработали. Я окликнул вас в лесу, чтоб лучше в вас вглядеться. Сопоставил исчезновение второго туриста наверху и появление грязного привидения внизу. Кстати, вы куда провалились наверху?
— Мы лазали в Длинный Хобот, — пробормотал я, с интересом слушая рассказ о себе.
— А вылезли через Мокрую Дудку? Вид у вас был отчаянный. Флягу вашу я узнал — она висела на докторе Рольсе, когда он пробирался по сходням на палубу «Кетукки». Очень симпатичная фляга, старинная вещь, музейная. Этому серебряному стаканчику по меньшей мере двести лет. Посмотрите, какой орнамент, какой причудливый вензель!.. И вы отдали такую вещь Бриджу за бесценок! Пришлось припугнуть его полковником Фредсоном за скупку краденого, и он содрал с меня лишь половину антикварной цены.
Мы осмотрели флягу, отвинтили стаканчик, опять привинтили, и Вандок закончил свой рассказ:
— Вы ужасно невежливо обошлись со мною в «Королевском тигре», когда я хотел чокнуться с вами. Перед этим подстроенный мною разговор мой с вашим дядюшкой произвел на вас впечатление, но вы сохраняли молчание. Понимаю, вам надо было собраться с мыслями и продумать линию поведения. Да? И все-таки я не был уверен, что человек, вылезший с флягой из Мокрой Дудки, есть именно Сэмюэль Пингль. И только здесь, когда вы преклонили колена перед этими могилами, я убедился, что вы сын покойных супругов Пингль.
Вандок поднялся, обнажил голову и почтительно склонил ее перед могилами моих родителей.
— А теперь, Пингль, — тихим голосом нарушил он молчание, — идемте в город. Я остановился в «Нептуне», там за обедом прошу вас пополнить мой рассказ, и мы решим, что делать дальше…
V
Трактир «Нептун» был удобен тем, что там имелись отдельные комнатки, где можно было закусить и вести разговоры без посторонних.
Я рассказал Вандоку свои приключения, всячески изругав его за скверную шутку, которую он сыграл со мной в Масатлане.
— Еще раз простите меня великодушно, Пингль, дрогнувшим голосом отозвался Вандок. — Сами видите: не так виноват я, как обстоятельства.
Мы славно пообедали и теперь курили, подводя итоги фактам.
— Значит, вас Добби тоже нанял с условием быть вашим парикмахером? — переспросил меня Вандок. — Ну, теперь ясно, что это и есть Рольс, племянник «змеиного профессора». Ловко вы заменили водой зеркало! Вашему Добби, он же и мой Рольс, было выгодно, чтобы мы не замечали, что творится с нашим внешним обликом. И это «хм, хм»… У обоих горло от табака не в порядке. И фляжка с орнаментом… Да, Пингль, доктор Рольс жив и благополучно сидит в вилле под именем Добби. И нам следует…
В это время за дверями послышался легкий шум. Вандок быстро вскочил и распахнул дверь.
— Что такое? Кто здесь?
В коридоре стояли две служанки и оживленно беседовали.
— Пожалуйте-ка сюда, красавицы, — пригласил их Вандок. — Уберите со стола и принесите полбутылки белого вина. Кстати, что случилось?
Девушки принялись собирать посуду на подносы. Одна сказала:
— Да вот Сузи сейчас слышала — в зале посетители рассказывают удивительную историю, будто миссис Лотис, известная кошатница, вчера подобрала на улице прехорошенькую кошечку, принесла ее домой, напоила молоком, а та вдруг начала лаять на старушку.
— Кошка? — спросил Вандок, улыбаясь и подмигивая мне. — Лаять?
— Да, — вмешалась Сузи. — Это говорил сторож Майкл, который слышал от экономки настоятеля. Старушка забыла надеть ватерпруф и башмаки, прибежала на квартиру к настоятелю, чтобы он прочитал молитву от бесовского наваждения…
— Но сам настоятель оказался больным, — перебила другая служанка. — У него будто бы распухла голова. А у судьи вырос второй нос. Его служанка Силли рассказывала об этом подружкам на базаре, пока красавец Филь не пригрозил ей, что отправит ее в бюро…
— А что ей сделают в бюро, если Фредсон приятель Уислея? — засмеялась Сузи. — Да и Фредсон, все говорят, так захворал третьего дня, что его никто не узнал даже в бюро.
— Девушки, да вы смеетесь надо мной? — подзадорил служанок Вандок.
— Зачем нам смеяться? — обиделась черноглазая бойкая Сузи. — Подите послушайте, что рассказывают в зале.
Сузи с достоинством пожала плечами, и обе служанки, высоко подняв подносы с посудой, вышли.
— Ну? — обратился ко мне Вандок. — Рольс, избавившись от вас, принялся чудачить? Посидите пять минут, Пингль, я схожу к Бриджу послушать, что говорят у его стойки…
— Нет, милый друг, — поднялся я с места. — Теперь вы меня не проведете.
— Что? — изумился Вандок.
— А то, что я не хочу вторично нюхать тюльпан в виде двенадцатизарядного автомата. С меня хватит и Масатлана.
— Но, Пингль..
— Не «но», а так точно. Вы уйдете, а явится Фредсон и обвинит, что я напустил на Эшуорф лающих кошек. Благодарю вас.
Вандок чуть не подпрыгнул, рассердившись.
— Хотите ссориться? Да, теперь я не уверен, что вы не заодно с Рольсом.
— Я заодно? Да я больше всего на свете хочу рассчитаться с ним! — крикнул я.
— Да? Прекрасно. Кстати, вот и Сузи…
Вандок принял от вошедшей служанки вино и бокалы.
— Союзникам не надо ссориться, Пингль. Иначе будет радоваться третий. Мы должны забить Рольсу гол раньше, чем он успеет опомниться. За мир и за успехи, Пингль! Перед походом всегда надо слегка освежить голову.
Мы чокнулись. Потом Вандок задержался в зале «Нептуна» за стойкой. Ему понадобилось разменять банкнот на мелочь, чтобы расплатиться со служанками, и мы имели время прислушаться к возбужденному говору посетителей, занявших все столики.
«Одно слово мудреца лучше, чем длинная речь глупца», — любят говорить в Бирме. И несколько наводящих вопросов, которые у стойки невзначай бросил Вандок, выяснили многое.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
